Это случилось в глухой сибирской тайге осенью 1917 года. Сейчас такое просто невозможно. Время тогда суровое, а люди — ему под стать. Например, мой дед стал настоящим охотником, когда ему минуло семь лет.
Историю первой охоты мне рассказал мой дедушка. Он
схитрил, переключил мое внимание: я требовал рассказов про войну, а дед по
понятным причинам не хотел рассказывать, как давил фашистов.
Итак. Дед попал в сибирскую тайгу по знакомству. Его
родителей, греков-революционеров, туда сослали за коммунистические взгляды сразу
после того как дедушка родился. Младенца назвали Кронидом (ну, они же греки).
Чтобы спасти хотя бы отчество дитя, которому предстояло с таким именем жить
среди россиян, его усыновили бабушка с дедом.
Пацаны того времени жили беззаботно. Занятия
ограничивались по большей части посильной помощью взрослым на ягодных, грибных
промыслах, шишковании (добывание орехов из шишек), рыбалке или охоте. Это основные
занятия, вне поля, так сказать, детской смекалки. Детишки резвились как хотели,
обходясь без школьных уроков! Свои три класса Кроня окончил уже при новой
власти к началу 1920-х годов, став бухгалтером колхоза. Но мы забежали вперед…
… Когда мальчишка занимается серьезным промыслом рядом со взрослыми, он быстро учится. Любой пацан всегда считает себя взрослым. Поэтому Кроня решил самостоятельно поохотиться, без помощи дедушки или бабушки.
Ружье семилетке недосягаемо, но старое
ружье-уточница давненько лежало без дела. Поэтому мишенью стали утки, а медведя
пока оставил без внимания. Старое ружье-уточница давненько лежало без дела. Не
путать с утятницей (толстостенная кастрюля для готовки птицы). Уточница —капсюльное
ружье с раструбом ствола для распыления дроби и увеличения зоны поражения.
Применительно к утиной охоте это обещало добычу нескольких десятков птиц за
один выстрел. Собственно, второй выстрел сделать невозможно: чирки глупы, но
инстинкты у них слишком великолепны, чтобы второй раз садиться под выстрел.
«Мушкетон» заряжался через ствол, заряжание занимало
много времени, а также сил (работать шомполом — занятие для взрослого мужчины),
одного только пороха для заряда требовалось до полукило.
Пацан знал небольшое озеро, которое утки накрывали
словно ковром, так много их развелось (тайга!). Заранее обустроил позицию.
Вырезал рогатину для упора ствола, воткнул ее там, где был подходящий сектор
обстрела… Тщательно мальчик подготовился.
Уточницу Кроня заряжал долго. Взрослые гордо смотрели,
как ребенок становится мужчиной.
Вы как отреагируете, если ваш семилетний сын принесет
домой дробовик, потом станет его заряжать? Спросите его про уроки? Бр-р-р…
Когда ружье уже подготовлено к выстрелу, оставалось
одеться, то есть накинуть фуфайку, натянуть валенки. Да, осенью носили подшитые
кожей или дерюгой валеную обувь: сапоги были дефицитом, их берегли.
… К озеру Кронид подкрался неслышно. Впрочем,
непуганые утки про свою судьбу не ведали, поэтому их «ковер» остался без
движения. Сам охотник, как позже выяснилось, о последствиях знал еще меньше
птиц. Ствол тяжелой уточницы угнездился в рогатине. Кроня посмотрел в
примитивный прицел, навел дуло точнее. Оставалось выстрелить. Чтобы защитить
плечо от отдачи, ребенок оперся о приклад грудью, насадил капсюль на «шило»,
затем нажал курок…
Грохнувший выстрел разделил жизнь Крони на «До» и
«После».
«До»: полностью здоровый, на ногах, в валенках.
«После»: контуженный, с исцарапанным лицом, смотрит
вверх, с голыми ногами.
Отдача заставила Кроню сделать сальто назад, пробив
собою заросли шиповника. Валенки с уточницей разделились, полетев по своим
траекториям…
Голова гудела, уши надежно хранили «пробку» после
ужасного грохота. Мальчик попробовал пошевелиться. Получилось. Значит, жив. Он
открыл глаза. Над озером стояло плотное седое облако: порох использовался дымный.
Грудь болела, но двигаться давала. Ружье нашлось сразу, а вот валенки пришлось
поискать, они находились шагах в десяти, на кедре. Когда паренек обулся,
переведя дух, пороховой туман почти рассеялся. Озеро порывала каша из убитой и
раненой птицы. Мальчик долго собирал добычу, насчитав три десятка уток. Раненые тушки пришлось оставить, вещмешок без того казался неподъемным.
Так семилетний ребенок смог обеспечить мясом всю
семью на полмесяца вперед. Приемный дед взял лодку и зачистил озеро от
подранков, прибавив к добыче Крони еще пару десятков тушек. Когда мне
исполнилось семь лет, я мог разве что яичницу себе пожарить. Мы становимся
беспомощнее с каждым поколением! Но возможно, я нагнетаю...
0 Комментарии